С.С. Белоусов

СЕЛО КОРМОВОЕ
РЕМОНТНЕНСКОГО РАЙОНА
РОСТОВСКОЙ ОБЛАСТИ

В НАЧАЛЕ СВОЕГО ИСТОРИЧЕСКОГО ПУТИ

Село Кормовое возникло на основании указа императора Николая I от 30 декабря 1846 г. «О заселении дорог на калмыцких землях, Астраханской губернии», по которому было запроектировано создание 44-х населенных пунктов вдоль 6 дорог, проходивших по окраинам Калмыцкой степи. В каждом из них планировалось поселить по 50 семей русских государственных крестьян и 50 семей, добровольно пожелавших перейти на оседлый образ жизни калмыков. Два из шести трактов (Царицынско-Ставропольский и Астраханско-Кизлярский имели для России стратегическое значение: они связывали Нижнее Поволжье с Северным Кавказом, где велись боевые действия против горцев. По упомянутым трактам, шло снабжение всем необходимым армии, администрации и населения на Северном Кавказе. На дорогах, предназначенный к заселению, почти не было населенных пунктов, где бы проезжавшие могли пополнить припасы, отдохнуть и продолжить свой путь.

В 1847 г. в г. Астрахани была сформирована Комиссия по заселению дорог на калмыцких землях во главе с Главными попечителем калмыцкого народа К.И. Оленичем-Гнененко, которая в начале лета того же года, приступила к выбору мест под поселения. К концу июня Комиссия избрала места под населенные пункты: Абганерово, Плодовитое, Тунудутово, Садовое, Обильное, Киселево, Заветное, Торговое, Ремонтное, Крестовое (Первомайское), Кормовое, Приютное, Дивное, Дербетовское, Винодельное (г. Светлоград), Предтеченское.

Урочище Кицын-Булук было осмотрено 19 июня 1847 г. Оно располагалось на подошве Ергенинской возвышенности, суглинистая почва на урочище перемежалась с черноземом, там же находились родники с пригодной для питья человека пресной водой [1, л.12]. В местности имелась глина, необходимая для выделки глинобитного кирпича, а недалеко от неё были в большом числе заросли камыша и бурьян, которые можно было использовать в строительстве домов и в отоплении. На возвышенных и низменных местах можно было выращивать земледельческие продукты и благодаря хорошему травостою заготавливать сено для скота. Члены Комиссии нашли урочище удобным для образования поселения и избрали место на южном склоне высокой и продолговатой подошвы Ергеней, вдоль обеих сторон Царицынско-Ставропольского тракта [2, л.12об.].

Новое поселение назвали «Кормовым», приняв во внимание тот факт, что здесь проходящие по тракту люди и обозы обычно останавливались, чтобы покормить имевшимися в изобилии травами скот и набрать хорошей пресной воды, которая далее к северу была солоноватой, а к югу вообще была соленой [3, с.342]. В переводе с калмыцкого языка на русский название «Кицын Булук» означало «сладкий родник», в честь хорошей пресной питьевой воды из ее родников. Недалеко от будущего селения находились залежи камня-железняка, из которого переселенцы впоследствии изготавливали жернова для мельниц, а находившиеся в большом количестве на курганах каменные изваяния, принадлежавшие древнему народу половцам, они перевозили в село и устанавливали на своих дворах в качестве столбов для ворот и изгородей.

В 1848 г. выбранное место было осмотрено, снято на план и разбито землемером и топографом Комиссии по заселению дорог, но первые поселенцы появились на нём только в следующем году. 27 апреля 1849 г. Главный попечитель калмыцкого народа К.И. Оленич-Гнененко доносил о прибытии урочище Кицын-Булук 15-ти крестьянских семей из Екатеринославской губернии: они и положили начало селу Кормовому [4, л.55]. Спустя четыре месяца, в августе месяце, побывавший в станице Кормовой и других селах по Царицынско¬Ставропольскому тракту по поручению Главного попечителя калмыцкого народа, Ученый лесничий Заусцинский отмечал, что жители ст. Кормовой ещё ничего не посеяли и не построили. Одни из них летом были заняты полевыми работами, другие находились на заработках в Области войска Донского и занимались зарабатыванием денег перевозкой грузов - чумачеством. Для скота переселенцы накосили сено и сделали для строительства земляной кирпич. По состоянию на 23 октября того же года считались причисленными в станицу 23 семьи, но находились в ней не все, а лишь 15 семей; 4 причисленные семьи не явились на новое место жительства, а 2 семьи вернулись на старое место, 2 семьи проживали в других станицах, ещё 6 семей поселились в Кормовой самовольно и ожидали решения властей о причислении. Все поселяне ютились 13 землянках и 1 кухне.

В ноябре 1850 г. ученый лесничий Заусцинский зафиксировал 18 семей, которые проживали в 4-х домах из земляного кирпича, в 7 кухнях и 8 землянках. Они вспахали 130 дес. земли и засеяли их 65-ю четвертями озимого хлеба [5, л.22]. В 1855 г. в станице Кормовой проживало уже 68 семей (272 муж. и 233 жен.); из них 50 причисленных к сельскому обществу и 18 не причисленных [6, л.10]. В 1855 г. кормовчане вспахали 260 дес. земли под яровые хлеба и 100 дес. озимых, посеяв 130 четвертей озимых хлебов и 50 четвертей яровых [7, л.22]. Переселенцам принадлежали 60 лошадей, 787 голов крупного рогатого скота, 910 овец, 80 коз, 160 свиней и 930 птиц [8, л.26].

Численность жителей в ст. Кормовой была немного больше, чем в соседних с ней станицах, поэтому в середине 1850-х гг. в ней учредили центр волости, получившей название Кормовской, которая включила станицы Ремонтную, Крестовую и Приютную. В 1856 г. на средства крестьян в волостном центре открылся молитвенный дом, освященный в честь Николая Чудотворца. Вначале обосноваться на жительство в ст. Кормовой и служить желающих не было, поэтому прихожан в религиозном отношении обслуживало духовенство соседних поселений, с 1 мая по 19 сентября 1858 г. молитвенный дом возглавляли, проживавшие в ст. Приютной и Дивной, А. Касаткин и А. Ташлинцев. Оба священника в силу старческого возраста находились вне штата духовенства, так как Астраханской духовной консистории подыскать желающих переехать на постоянное жительство в малочисленное и удаленное от старых населенных пунктов поселение некоторое время не удавалось. Первым штатным священником был М.И. Кутлинский, назначенный Астраханской духовной консисторией на данную должность 1 мая 1858 г. Он в 1856 г. закончил обучение в Астраханской духовной семинарии и до своего назначения немного времени проработал учителем в школе с. Пришибинского, Царевского уезда, Астраханской губернии. В с. Кормовом он прослужил до 1869 г.

Кормовая заселялась в основном крестьянами из Воронежской и Харьковской губерний. По ревизской переписи 1858 г., из 89-ти семей причисленных крестьян 84 являлись уроженцами этих двух губерний. Воронежцев среди них было 43 семьи, из них 13 семей (Поддубные, Чубовы, Згонниковы, Козловы, Василенко, Дурневы, Чмыревы, Никитенко, Цыбулины, Сербины, Лихобабовы, Никитенко, Ткачевы) переселились из слободы Кривоносовой Богучарского уезда, 5 семей - из слобод Жилиной (Рожковы), Бондаревой (Приколотовы, Сиденко, Усякие), Богучарского уезда, слободы Ровеньковой (Бардаковы), Острогожского уезда. 29 февраля 1856 г. с ст. Кормовую были причислены 7 семей (Мордасовы, Чернявские, Евенко, Сергиенко, Бережные, Куриловы, Нечуговские) [9, л.91-95, 116, 124-127]. В 1849 г. они самовольно прибыли из Воронежской губернии в Астраханскую губернию и поселились на месте, выбранном под станицу Долю на Астраханско- Кизлярском тракте. Несмотря на то, что они не имели права на переселение, переселенцев легализовали в новой станице, где они прожили до весны 1852 г. Это место, а также соседней станицы Спасской, оказалось малопригодным для проживания человека, и Министерство государственных имущества предложило крестьянам перейти на другое место - на располагавшееся недалеко урочище Курунту, выбранное ранее под станицу. Переселенцам, однако, и оно не понравилось, поэтому они ушли и самовольно водворились на урочище Пробитый Колодец в Ставропольской губернии. Данное урочище не было запланировано к заселению, и администрация отказалось легализовать новое поселение. После сложных переговоров и попыток вынудить самовольных переселенцев Пробитого Колодца покинуть его, переселенцев уговорили расселиться в станицы Ремонтную и Кормовую, где ещё оставались свободные места для водворения.

Другую крупную часть жителей ст. Кормовой, согласно ревизской переписи 1858 г., составили выходцы из Харьковской губернии. Из неё переселилась 41 семья, из которых 37 семей (Столяровы, Рыбасовы (2 семьи), Коноваловы, Куценко, Близнюковы, Ковтуновы, Сиденко, Войтехи, Рудаковы, Плугины (4 семьи), Шпитько, Волосниковы (2 семьи), Хоречко, Ткачевы, Шкарлеты, Коростелевы, Божко, Кормильцевы, Сатары, Чирвы, Чуждановы, Санины, Пасечниковы, Задорожные, Волоховы (2 семьи), Бондаревы, Коломийцевы, Маяцкие (2 семьи), Чижовы, Пасько) прибыли из слободы Хотомля Волчанского уезда. Из того же уезда, слободы Ямполь, пришел А.Т. Водяницкий, из Волновахского уезда, слободы Коломак - П.Л. Бардаков и Л.К. Панасенко, из Ахтырского уезда, слободы Котельва - М.Л. Пустоветов [10, л.98-113, 115, 120].

Воронежские и харьковские переселенцы из указанных выше слобод в ст. Кормовую, по ревизской переписи 1858 г., составляли 94,3% от всего причисленного к ней населения. Они были потомками казаков Острогожского и Харьковского слободских полков, сформированных российской властью во второй половине XVII в. - первой половине XVIII в. на окраине России - территории Слобожанщины или Слободской Украины. Это историко-культурная область на северо-востоке современных Украины и на юго-западе Центрально¬Черноземного района. Созданные при поддержке российского правительства и расселенные в Слобожанщине, казаки призваны были защищать её от нападений татар-кочевников и турок и за это имели определенные льготы. По мере укрепления России на южных рубежах необходимость в их военной службе отпала, и бывшие казаки были переведены в разряд государственных крестьян. В станицу Кормовую они переселялись в ранге государственных крестьян.

Третьей по численности группой были государственные крестьяне из Екатеринославской губернии, расположенной вместе с Херсонской и Таврической губерниями, в Новороссии - обширном историко-культурном регионе в Северном Причерноморье, присоединенном к Российской империи в результате русско- турецких войн во второй половине XVIII в. Из села Гродовки, Бахмутского уезда Екатеринославской губернии прибыли П.Ф. Кравченко (Щербак), С.К. и К.Е. Кадыгриб, Г.Д. Косенко, О.Е. Мамец, И.Е. Гресь, И.В. Семка, В. Г. Квач, И.П. Роман, из села Ясиноватка того же уезда - А.Ф. и Л.С. Дейнеги, из села Бабайковки, Новомосковского уезда - С.Г. Репьях и Ф.К. Свечкарь [11, л.88-91, 117, 121].

В 1849-1858 гг. причислены в ст. Кормовую были также государственные крестьяне из г. Царева Астраханской губернии - Е.А. Сурганов, А.А. Пальчуков, П.Ф. Синюк, А.А. Шрамков, Е.С. Сологуб, из села Николаевского, Ставропольской губернии - С.Н. Дармин, отпущенные на волю помещиком Сухановым - Я.О. и Н.В. Харченко и уволенный от службы солдат И.М. Сиденко [12, л.118-120, 129-130].

По ревизской переписи 1858 г. в станице Кормовой насчитывалось 89 причисленных семей и в них 436 душ мужского и 404 души женского пола, однако в ней проживала группа ещё не причисленных крестьян. По состоянию на 4 апреля 1859 г. ожидали причисления государственные крестьяне Воронежской губернии Б. Бабаков и Н. Федоренко из Богучарского уезда слободы Старой Меловой и М. Бедин из слободы Куликовой той же губернии и уезда, С. Чернохатов, З. Ткачев и Н. Ковалев из села Яндовище, Нижнедевицкого уезда, Е. Дармин из слободы Ровеньки, Острогожского уезда, а также государственный крестьянин А. Гагакин из Харьковской губернии, Старобельского уезда, Харьковской губернии [13, л.191-191об.]. В 1859 г. также ждали причисления, освобожденные от крепостнической зависимости помещиком Чертковым, крестьяне Н. Наливайко, В. Евченко, А. Донченко, Е. Бессарабов [14, л.89-89об.].

К концу 1850-х гг. ст. Кормовая почти достигла стосемейного рубежа, определенного поселениям на калмыцких землях по указу от 30 декабря 1846 г. В донесении 15 сентября 1859 г. в I Департамент государственных имуществ Главный попечитель калмыцкого народа Струков доложил о наличии в Кормовой 87 причисленных, 5 семей непричисленных и 5 ожидающих причисления семей, и остающимися таким образом, незанятыми всего 3-х мест [15, л.18]. Калмыки в ст. Кормовой не проживали, хотя официально в ней числилось несколько их семей. Во второй половине 1850-х гг. власти, потеряв надежду привлечь их в станицы, отказались от плана водворить их на добровольной основе в станицах, согласно императорского указа от 30 декабря 1846 г., определившего поселение в каждой станице по 50 русских и 50 калмыцких семей. Остающиеся незанятыми места решено было отдать государственным крестьянам.

В 1860-1870-е гг. в Кормовой селились и получали легальный статус отдельные лица и семьи. Среди переселенцев, помимо государственных крестьян, были бывшие крепостные люди и вышедшие в отставку солдаты. До отмены крепостного права в 1861 г. помещикам и их крепостным запрещалось поселение на калмыцких землях. Крепостной имел право поселиться только, если ему давал «вольную» помещик или ему удавалось получить свободу от крепостного состояния по суду. После освобождения крепостных крестьян от помещичьей неволи по реформе 1861 г., они получили право выбирать себе жительство в других населенных пунктах. Среди них были бывшие крепостные люди помещицы Новиковой - М.М. Решетников, И.Е. Головченко, Д.И. Сидоров, Панченко [16, л.117], помещика Кудрявцева - У.А. Устинов [17, л.148]. Все они обосновались в селении Кормовом в первой половине 1860-х гг.

В 1860 - начале 1870-х гг. сельское общество пополнилось отслужившими свой срок солдатами А.В. Мацагориным, Н.З. Коростылевым, Т.Я. Маяцким, Т.Ф. Сатарой, Я.Б. Бабаковым, Е.П. Бардаковым, Г.Т. Волоховым, М.С. Дайнекой, К.Т. Кадигрибом, М. Дарминым, Д.Ф. Плугиным, кантонистами И. Ткачевым и В.С. Пустоветовым [18, л.94, 104, 106, 108, 110, 114, 121, 127, 131, 133, 135, 137, 141, 143]. В рассматриваемые годы причислились в с. Кормовое крестьяне М.И. Баклоголов, П.К. и Д.Х. Юхновы, А.В. Логовенко, М.П. Панченко, Ф.В. Пасечник, Р.И. Ткачев, Д.Я. Санин, И.Л. Плугин [19, л.117, 118, 123, 125, 138, 150]. Из села Архангельского, Елецкого уезда, Орловской губернии переселились семьи Н.П. Малеванного и из Харьковской губернии - Г.Д. Плугина [20, л.119об.].

В 1869 г. с. Кормовое насчитывало 108 семей, имевших в своём составе 797 душ (512 муж. и 465 жен.), и проживавших 154 домах и 18 кухнях [21, л.142]. По численности оно уже уступало селениям Крестовому и Ремонтному, но превосходило село Приютное, поэтому оно перестало быть волостным центром, который переместился в с. Крестовое, а волость начала называться Крестовской. В начале 1860-х гг. Кормовое, как и другие населенные пункты, возникшие на основе указа от 30 декабря 1846 г., было переименовано из станицы в село. До этого времени они были в статусе станиц, хотя были заселены государственными крестьянами и не имели никакого отношения к казачеству. Крестьянам это не нравилось, поэтому с учётом их пожеланий и отсутствия в поселениях казаков станицы стали писаться селениями.

В 1870 г. кормовское сельское общество приняло от государства владеный акт - право на отведенный ему земельный надел и обязанность уплачивать за него налог. По нему общество получило 31036,6 дес. земли, из которых 18431,3 дес. относились к разряду удобных и 12605,3 дес. - неудобных - всего 31036,6 дес. В 1870 г. из числа удобных для хозяйственной деятельность земель 8430 дес. 863 саж. (45,74%) использовались под пашню, 6548 дес. (35,5%) - под выпас скота и 2940 дес. - под сенокосы (15,95%) [22, л.8].

Вследствие малого количества атмосферных осадков, частых засух земледелие так и не стало главным занятием кормовчан и они сосредоточили основное внимание на скотоводстве. По соседству с надельными землями села находились обширные степные пространства калмыков, которые стимулировали быстрое и успешное развитие скотоводческой отрасли. Крестьяне не только пользовались ими за определенное вознаграждение калмыкам, а нередко и бесплатно, но и активно задействовали свои земли под развитие скотоводства.

В 1880 г. жители села имели в собственности 2940 голов крупного рогатого скота, 10640 овец и 86 лошадей [23, л.237]; по первым двум показателям это составляло в среднем 12,3 головы скота на душу населения. Разведение крупного рогатого скота и овец приносили главную прибыль крестьянам. В 1880 г. на ярмарках Крестовской волости одна голова крупного рогатого скота стоила от 60 до 150 руб., овцы - от 3 до 5 руб. За 1880 год кормовчане от продажи крупного рогатого скота выручили 8440 руб. и. за овец - 3450 руб.

Полученные за продажу скота деньги шли на уплату налогов, расширение поголовья скота и на бытовые расходы.

Крестьяне не бросали занятия земледелием, продукты которого не продавались, а шли на питание крестьян. Крестьяне сеяли рожь, пшеницу, овес, горох, просо, ячмень, горчицу, лен и коноплю, сажали бахчи, в селе было много садов. Быстрое развитие скотоводства и сохранение земледелия придавали устойчивость хозяйствам, позволяли им выстоять в противостоянии со стихией и в тяжелые неурожайные годы. Важно отметить, что со времени основания села Кормового и до советского периода истории, его жители не знали голода, несмотря на то, что время от времени случались массовые падежи скота и неурожаи хлебов.

Успехи в хозяйственной деятельности и высокий уровень рождаемости способствовали быстрому увеличению численности населения с. Кормового. Семьи разрастались, и некоторые жители, которым становилось тесно в рамках села, основывали на надельных землях общества хутора, переселяясь туда на постоянное место жительства. В 1878 г. в кормовское сельское общество состояло из с. Кормового (219 дворов), хуторов Гашун-Сала (23 двора) и Шулуста (18 дворов), и еще шести мелких хуторов (23 двора). В них состояло 1537 душ обоего пола [24, л.283].

Успешное устройство переселенцев на новых землях улучшило их материальное положение. С ростом материального достатка и увеличения численности населения стало возможным выделять больше средств на развитие церкви и образования.

В 1876 г. на средства кормовчан завершилось строительство православной церкви, освященной 17 сентября 1877 г. в честь святого Николая Чудотворца. Она заменила ставшим тесным молитвенный дом, тоже носившем имя Николая Чудотворца. 9 мая - день перенесения мощей святителя Николая из Мир Ликийских в Бари - стал престольным праздником церкви и ежегодно торжественно отмечался православными жителями села. Возглавлявший процесс строительства и обустройства храма церковный староста И. Ромасев в марте 1876 г. удостоился благословения архиепископа Астраханского и Енотаевского Хрисанфа [25, с.3]. Кормовские крестьяне поддерживали свой храм и в последующие годы. Так, в 1891 г. крестьянин Е. Коростылев пожертвовал в него разных серебряных вещей на сумму в 490 руб. [26, с.151], в марте 1902 г. общество крестьян собрало деньги на постройку ограды вокруг церкви, возведение которой обошлось в 2200 руб. [27, с.261], в 1904 г. С. Шпитько купил на свои деньги церковные предметы, на сумму в 236 руб. 22 коп. [28, с.960], а жители села пожертвовали в храм Евангелие, стоимостью в 325 руб. [29, с.3].

Прослуживший десять лет (1889-1899 гг.) настоятелем прихода села Кормового священник В. Кряжимский писал: «Всякого новичка в этой местности поражает глиняная постройка; то же самое встречаешь и при въезде в с. Кормовое: всюду глина и солома. Счастливое исключение составляет местный храм - во имя святителя Николая Чудотворца. Храм сей величественно выделяется из окружающих его построек. Большой деревянный, окрашенный белой краской, с железной крышей, окрашенной зеленой краской, и пятью вызолоченными крестами, он ясно свидетельствует о набожности прихожан, в чем ещё более убеждаешься по входе во внутреннюю часть храма. Местные иконы Спасителя и Божией Матери, прекрасной живописи, служат украшением иконостаса, в котором иконы первого яруса выписаны из Москвы, весьма хорошей работы на золотом фоне. Все стены храма расписаны живописью. Церковная утварь и священнические облачения вполне соответствуют своему высокому назначению. Потир, стоящий 490 рублей, массивный сам по себе, украшенный живописными изображениями на серебряных пластинках, составляет редкость храма» [30, с.344].

Кряжимский высоко оценивал религиозную нравственность кормовчан: «Народ к храму Божьему действительно весьма усерден, в воскресные и праздничные дни ходят в храм неопустительно: к церковным поучениями относятся со вниманием. Нет поэтому в нем никаких выдающихся пороков, например, разгульного пьянства, буйства, бесчинного препровождения времени на рождественских и пасхальных святках и на масленицу» [31, с.345].

Если гражданское самоуправление в селе возглавлял избираемый на три года сельским сходом староста, то церковное самоуправление осуществляли церковный староста и церковно-приходское попечительство, которые тоже избирались жителями на три года. Они помогали священнику в организации религиозной жизни в приходе, поддерживали в надлежащем виде принадлежавшие церкви постройки и порядок на территории церкви, осуществляли сбор средств на нужды церкви. В Николаевском храме села церковно-приходское попечительство открылось в 1877 г. вместе с новой церковью.

В последней четверти XIX в. церковными старостами работали И. Ромасев, Л. Никитенко, С. Шпитько. Они приносили большую помощь приходу и потому избирались на эту должность на несколько сроков. Первые двое удостаивались от астраханского архиепископа благословения и похвальных листов за активную деятельность.

В с. Кормовом проживали также старообрядцы, но их численность была небольшой, колеблясь в разные годы от 15-25 человек, они к тому же вели себя достаточно скромно - пропаганду своего учения не вели и к православным относились благожелательно.

В год открытия религиозных служб в новом храме (в 1877 г.) одновременно начала функционировать церковно-приходская школа, основал которую священник И. Фаворский. В первые годы в ней преподавал местный крестьянин, с начала 1890-х гг. обучать в ней стали священник и получившие образование в учебных заведениях г. Астрахани учителя. В 1885-1886 учебный год в ней обучались 48 мальчиков. 2 девочки и 1 старообрядец, учителем был местный крестьянин, который получал от родителей за свой труд 1 руб. [32, с.220]. В 1890-е гг. численность учеников в церковно-приходской школе снизалась и составляла в среднем в год 13-14 мальчиков и от 1-5 девочек.

В 1890 г. Министерство народного просвещения учредило одноклассную школу и с этого времени в с. Кормовом действовали 2 учебных заведения.

К началу XX в. село Кормовое превратилось в полноценный сельский населенный пункт. В 1850-1870-е гг. переселенцы в трудных природных условиях, на большом расстоянии от стационарных населенных пунктов, в глубине степей, без сколь-нибудь значительной поддержки со стороны властей, сумели адаптироваться к новому месту и создать инфраструктуру поселения, наладить хозяйственную деятельность. В эти годы сложился социум выходцев из нескольких различных губерний, впитавший культурно-хозяйственные черты мест прежнего проживания и нового места жительства.

Исследование проведено в рамках государственной субсидии — проект «Юго-восточный пояс России: исследование политической и культурной истории социальных общностей и групп» (номер госрегистрации: 122022700134-6).

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА:

1. НА РК (Национальный архив Республики Калмыкия). Ф.И-7. Оп.1. Д.1. Л.12.
2. НА РК. Л.12об.
3. Кряжимский В. Село Кормовое, Черноярского уезда // Астраханские епархиальные ведомости. 1891. № 17. С.342.
4. НА РК. Ф.И-15. Оп.2. Д.85. Л.55.
5. НА РК. Ф.И-7. Оп.1. Д.9. Л.22
6. НА РК. Ф.И-15. Оп.2. Д.154. Л.10.
7. НА РК. Л.22.
8. НА РК. Л.26.
9. ГА АО (Государственный архив Астраханской области). Ф.794. Оп.1. Д.541. Л.91-95, 116, 124-127.
10. ГА АО. Л.98-113, 115, 120.
11. ГА АО. Л.88-91, 117, 121.
12. ГА АО. Л.118-120, 129-130.
13. ГА АО. Оп.1. Д.748. Л.191-191об.
14. РГИА (Российский государственный исторический архив). Ф.383. Оп.21. Д.32606. Л.89-89 об.
15. РГИА. Оп.22. Д.32428. Л.18.
16. НА РК. Ф.И-7. Оп.3. Д.2. Л.117.
17. ГА АО. Ф.687. Оп.2. Д.2222. Л.148.
18. ГА АО. Ф.687. Л.94, 104, 106, 108, 110, 114, 121, 127, 131, 133, 135, 137, 141, 143.
19. ГА АО. Ф.687. Л.117, 118, 123, 125, 138, 150.
20. ГА АО. Ф.499. Оп.1. Д.84. Л.119об.
21. РГИА. Ф.381. Оп.12. Д.7148. Л.142.
22. НА РК. Ф.И-31. Оп.1. Д.7. Л.8.
23. ГА АО. Ф.32. Оп.1. Д.338. Л.237.
24. ГА АО. Ф.32. Д.297. Л.283.
25. Астраханские епархиальные ведомости. 1876. №12. С.3.
26. Там же. 1891. №10. С.151.
27. Там же. 1902. №7. С.261.
28. Там же. 1904. №22. С.960.
29. Там же. 1905. № 1. С.3.
30. Кряжимский В. Село Кормовое, Черноярского уезда // Астраханские епархиальные ведомости. 1891. №17. С.344.
31. Там же. С.345.
32. Ведомость о церковно-приходских школах и школах грамоты в Астраханской епархии за 1885 год, составленная по сведениям, доставленным наблюдателями школ и благочинными церквей в Совет Кирилло-Мефодиевского общества по 15 февраля 1886 г. // Астраханские епархиальные ведомости. 1886. №5. С.220.

_______________________________

Белоусов С.С. Село Кормовое, Ремонтненского района, Ростовской области в начале своего исторического пути // Астраханские краеведческие чтения: сборник статей / под ред. А.А. Курапова, А.Н. Алиевой, Н.М. Гороховой. Астрахань: Издатель Сорокин Роман Васильевич, 2023. Вып.XV. С.119—127.